Журнал

Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы одновременно трогателен и таинственен. И еще ― глубоко символичен. Трогателен, потому что невозможно без умиления представлять маленькую Девочку, самостоятельно, шаг за шагом преодолевающую отделяющие Ее от входа в храм пятнадцать ступеней. Таинственен, ибо внутренний Ее мир, Ее стремление к возлюбленному от младенчества Богу удивительны и непостижимы для нас. А символичен ― в силу того, что в храм вводится Та, Которой суждено впоследствии Самой стать нерукотворным Храмом Божества...

Из чего состоит детство, когда оглядываешься на него многие годы спустя? Как лоскутное одеяло или мозаичная картина, из разноцветных лоскутков и стеклышек складывается оно в одно целое. И монументально это целое или же миниатюрно — это уже вопрос нашей памяти… Часто вера приходит к человеку именно в детстве, захватывая сердце вместе с чистой радостью от пережитого или с бескорыстной добротой взрослых. Так, как у героини и одновременно автора этой статьи, которой открыто о Боге в отрочестве не говорили, но которая все-таки знает, что ее вера — родом из детства...

По инерции мы совершаем одни и те же ошибки, не исправляем того, что требует исправления, по инерции никак не решаемся остановиться и что-то обдумать всерьез, по инерции грешим… А пост — лучшая возможность преодолеть эту инерцию...

Матушка дожидалась меня у корпуса, и я поделился: отец Иона из-за меня опоздал на всенощную – всё истории рассказывал. «Ну, теперь смотри: эти истории потом случаются на самом деле!» – ответила она...

— Если она сейчас сделает операцию, она умрет… — грустно сказал отец Иоанн, когда мы прощались. Валентина Павловна, наверное впервые в жизни, взбунтовалась против воли своего духовника. Последний раз она была в отпуске в далекой юности и теперь, кипятясь, сердито повторяла: — Ну вот, что это еще батюшка надумал? Отпуск!.. А на кого я базу оставлю?

Помню, в одной из бесед митрополита Антония Сурожского мне попалась такая мысль: как же трудно священнику, приготовившемуся совершать отпевание, дать обычный возглас — «Благословен Бог…». Перед тобой люди, убитые горем, перед тобой бездыханное тело того, кто еще «вчерашний день беседовал с нами»...

Коля улыбается, значит – не забыл. Мне очень нравится эта Колина улыбка. Коля – инвалид. В юности, встретив инвалида на улице, я инстинктивно примеряла на себя его судьбу и отстранялась, страшась возможного несчастья. Потом произошел случай, заставивший меня задуматься...

Мы все живем в мире материальном, имеем, что естественно, материальные потребности. И так же естественно, что существуют вещи, которые нам необходимы. Из них некоторыми мы пользуемся время от времени, от случая к случаю, а другими — обладаем. Но есть и другие вещи — те, что обладают нами...

Эта поездка запомнилась мне особенно хорошо — до каких-то малозначащих, но намертво въедающихся в память мелочей. Возможно потому, что она была последней из немногочисленных, но крайне насыщенных командировок в воюющую Чечню. Возможно потому, что именно во время нее произошла одна из тех встреч, которые просто невозможно забыть, а все остальное как бы «зацепилось» за нее...

«Как мне узнать волю Божию?» — с таким или похожим вопросом к каждому священнику люди подходят регулярно. С этим же вопросом они едут «по старцам» в надежде на их прозорливость. Над его разрешением бьются, словно над диковинным ребусом, не подозревая даже, насколько прост ответ или, точнее, путь к ответу...