Журнал

Игумен Нектарий (Морозов) не согласен с мыслью протоиерея Алексия Уминского, высказанной в его статье "Исповедь - проходной билет ко Причастию?", о том, что многим людям стоит исповедоваться реже, чем они причащаются. "На первый взгляд, определенные проблемы с тем, как обстоят сегодня дела с исповедью, и правда есть, - пишет игумен Нектарий, - Но это, дерзну сказать, именно на первый. Потому что при взгляде более пристальном, внимательном, становится ясно: в действительности проблема в другом...

Иногда идешь по улице — утром ли из дома, вечером ли домой, а значит, по давно уже сложившемуся маршруту, и всё — как всегда: в руках — сумки и пакеты, в голове — мысли разные, а главное желание — скорей бы дойти. И вот вдруг падает у тебя перчатка или возникает необходимость сумку из одной руки в другую переложить, и ты останавливаешься. И взгляд твой тоже вдруг останавливается — на дереве. На том самом дереве, которое растет здесь не одно уже десятилетие, и мимо которого ты проходишь по нескольку раз в день на протяжении многих лет. И ты думаешь с удивлением: «Ну, надо же! Как похоже оно на человека с поднятыми вверх руками! Будто увидел этот человек в небе самолет и машет ему вслед. Сколько ни проходила мимо, не замечала…» Постоишь, посмотришь — и опять бегом...

Христианин должен многое уметь. Должен уметь поститься, молиться и… отмечать праздники. Да-да, праздновать тоже надо уметь. И обрести этот навык совсем не так легко, как кажется на первый взгляд...

Для современного человека можно найти много определений, свидетельствующих о его характерных признаках. И каждое из них поможет хотя бы отчасти понять его. Или, точнее, самого себя. Но сейчас, при взгляде на икону Рождества Христова, мне на ум приходит одно, чудно звучащее, но от того не менее верное: «человек защищающийся»...

Пастырь истины – так называли праведного Иоанна Кронштадтского современники. Простой приходской священник взял на себя крестный подвиг исповедника Христова в предгрозовые для Русской земли годы. Этот подвиг состоял в полном самоотречении во имя спасения людей. «Я не свой я – Божий», – говорил отец Иоанн. Он спасал всех, шел навстречу людям, терпя непонимание и близких, и духовенства. Не боясь выглядеть самоуверенным, навязчивым, даже смешным, он спасал от духа злобы, лжи и ненависти. Он знал, что кто-то должен отдать всего себя людям – и отдал себя...

Мы все, придя, кто-то раньше, кто-то чуть позже в храм, обязательно сталкивались с этой проблемой: а что нам делать со всем багажом прежней, такой неправильной, такой греховной жизни, которая протекала вне Церкви, которой мы жили без Бога? И также практически все допускали одну и ту же ошибку: далеко не сразу понимали, что багаж этот очень неоднородный и разноплановый и потому не надо сбрасывать его с «парохода» своего нового, церковного бытия. Что-то в нем наверняка окажется отнюдь не вредным и для этого бытия, что-то – по-настоящему ценным, а что-то так даже и бесценным...

– Батюшка, – жалуется старушка, – полжизни стоим в очереди на жильё, а живём и доныне всемером в комнатушке. Теснота такая, что внуки спят на одной кровати валетами и друг другу подбородок ногой подпирают.

Следом за старушкой жалуется мужчина и почти кричит, рассказывая, как он десять лет отработал в горячем цеху ради обещанной заводом квартиры, но после перестройки завод приказал долго жить. И что теперь делать?

 – Молились бы вы святителю Спиридону Тримифунтскому, – говорит батюшка, – и были бы давно с жильём...

Так и хочется начать словами: «Если вы читаете эту статью, значит, конец света не состоялся». Хочется, но… На тему конца света и так слишком много шутят, а тема-то на самом деле серьезная. И разговора тоже серьезного заслуживает. Я, конечно, не календарь древних майя имею в виду и не пророчества Ванги или Нострадамуса. Я о другом...

Год этот для Церкви в России однозначно не был простым. Я далек от того, чтобы называть те трудности, с которыми нам пришлось столкнуться, «гонениями»: это, скорее, своего рода «проверка» на прочность, проверка не для Церкви, разумеется, а для нас, людей ее. Врагов у Церкви во все времена было немало, хватает их и сегодня...

Таинство соборования, или елеосвящения, как оно называется в богослужебных книгах, установлено Господом Иисусом Христом. В Евангелии от Марка мы читаем, как апостолы, проповедуя по всей Палестине, мазали больных маслом и исцеляли их. Наиболее полно сущность этого таинства раскрыта апостолом Иаковом в его Соборном послании: "Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему" (Иак. 5, 14-15)...